- Петр Александрович, недавно слушал одного крупного экономиста-теоретика, рассуждавшего о национальной экономической идее России. То есть какая продукция кроме нефти может пользоваться большим спросом в мире. Он сказал, что наши машины, мягко выражаясь – плохие, и, в общем-то, всё остальное, что у нас производится, мягко выражаясь – то же самое. Единственное, чем мы можем завоевать мировые рынки, настаивал он, так это экологически чистой сельхозпродукцией. Вы согласны?
– Этот экономист-теоретик выступал на канале «Дождь»?
- Да нет, вроде в «Вестях».
- Коллега неправ. Не так всё просто. Существует соотношение качества и цены. Вот только один пример - при том курсе доллара, который стоил 30-34 рубля, конечно же, автомобили, произведенные в России, были неконкурентоспособны на внешнем рынке. Сегодня ситуация иная. Например, производимые у нас в Калужской области автомобили с высокой степенью локализации — немцы передали в Россию уже и производство двигателей — марки Фольксваген, Шкода пользуются большим спросом в Европе. И предприимчивые россияне занимаются тем, что гонят автомобили туда. Европейцев наше качество устраивает, и они на каждой машине экономят до 5 тыс. евро. У наших официальных дилеров договора на реализацию составлены так, что они не могут сразу продавать машины в Европу и формально, «для статистики», машины продаются в России. Но на самом деле они идут на экспорт. Здесь, как я уже сказал, вопрос валютного курса, доли закупаемых по импорту комплектующих и, конечно же, цены.
- Всё-таки хотелось бы про сельское хозяйство. Желательно в привязке к Омской области. Мы можем сделать прорыв в экономике региона занимаясь этой сферой? Например, поставляя сельхозпродукцию в Китай.
— Сельское хозяйство Омской области в советское время было самым развитым в Сибири, превосходило по своим показателям и области Южного Урала, недаром же сюда когда-то поставляла сельхозоборудование семья Нобелей. Даже название сохранилось – недалеко от вокзала есть улица – Нобелевский тупик… Здесь выращивается большое количество пшеницы с высоким содержанием белка, или, как говорят пищевики, клейковины, это очень качественное зерно. В своё время было и высокоэффективное молочное производство, животноводство. Поэтому никаких проблем со сбытом этой продукции внутри России нет, в каждой булке московского или петербургского хлеба, наверное, содержится от 5 до 10 процентов омской или алтайской муки высшего сорта. Однако если это зерно везти на экспорт, то железнодорожные тарифы оказываются запретительными – Омск далеко от портов. Поэтому экспортёры, в основном – это Ростов, Краснодар, Ставрополь, часть поволжских областей. Основной покупатель — Египет, отчасти — другие арабские страны, как ни странно, Турция. Сейчас казахстанское, алтайское, забайкальское зерно стал покупать Китай, хотя там — свои требования к упаковке этого зерна, что снижает рентабельность этих поставок. Но за счёт нынешнего валютного курса рубля — всё равно выгодно.
Почему сельское хозяйство в Омской области не процветает? Потому существует большое количество перекупщиков и, к сожалению, много воруют. Если последнее оставляем без комментариев, то крупные оптовики — это Новосибирск, Кузбасс, Красноярск, далее — Москва. Причем наши сибирские соседи очень активно работают на рынках и Омска и Алтая.
- Почему омичи отдают урожай иногородним оптовикам, а не выходят напрямую на зарубежного партнера?
— Всё просто — в Омске сейчас практически нет крупных вертикально интегрированных структур в аграрно-промышленном комплексе. Даже относительно крупные хозяйства испытывают постоянный дефицит капиталам. Крестьянам необходимо рассчитываться за кредиты и поэтому они ещё осенью сдают перекупщикам зерно за бесценок. Уже на стадии переработки зерна в муку добавленная стоимость увеличивается более чем в на 100%; попросту сказать, килограмм муки стоит дороже килограмм зерна в 2 раза. А ведь это очень простая, технологически низкозатратная операция, чем и пользуются оптовики. Сравните Омск с Челябинском, где работает известная всем «Макфа», более 20% рынка макаронных изделий России.
Мы просчитывали ещё 10 лет назад некоторые проекты для Алтайского края, в котором, кстати сказать, есть довольно крупные структуры — «Мельник», «Алейскзернопродукт», «Пава», «Алтан»... Так вот, по нашим оценкам, в 2005 году при тогдашнем курсе рубля там «на сторону» уходило порядка 1 млрд. долларов. Я думаю, что и Омская область теряет примерно столько же. Не меньше. И, полагаю, в областном департаменте сельского хозяйства этого не могут не знать.
- Если проблема понятна, почему она не решается? Кто должен этим заниматься, сами предприниматели? Руководство региона?
— Путь всем известен, и описан ещё Чаяновым в его старых работах о кооперации. Надо создавать вертикальные интегрированные структуры. Но речь идет не о привычных старых советских районных агропромышленных объединениях (РАПО). Эти схемы давно уже не работают. В наше время решающую роль здесь играет банковский капитал, нужны общие бюро кредитных историй фермеров, кредитование создание мощностей по переработке, лизинг сельхозтезники и т.д. Ведь недобросовестность, воровство идёт же не только со стороны рейдеров, но и хозяйства, фермеры, получая льготные кредиты и технику, бывает, не собираются их возвращать. Необходимо прекращать практику подкармливания «своих людей», поддерживающих районную и областную власть, однако не умеющих и не желающих работать.
Чаянов писал о простой кооперации «снизу», когда крестьяне строили «на паях» мельницу, маслобойню или сыродельню, а потом доверенное лицо — купец — реализовывал их продукцию в городе. Нынешние вертикально интегрированные сельхозкомпании строятся «сверху», при посредничестве и контроле финансовых структур, а заодно и при поддержке государства. Без договорённостей между субъектами даже на рынок соседнего региона трудно выйти. Много вы видели алтайской водки в Омске или омской — в Барнауле? Водка — мелочь, конечно, но на китайский рынок выходить без соответствующих госгарантий очень рискованно. Можно потерять и деньги, и товар.
Тогда же, 10 лет назад на Алтае мы столкнулись с тем, что у каждого банка свой интерес, и многим из них куда как выгоднее участвовать в рейдерских операциях, нежели обмениваться информацией и строить бизнес на долгосрочной основе. Ни о каком общем бюро кредитных историй договориться не удалось, несмотря на всю поддержку тогдашних председателей и краевого союза предпринимателей, и банковского союза.
- Если я вас правильно понял, если в субъекте поддержать регионального производителя, - с помощью тех же банковских союзов, - то это даст экономике Омской области миллиардные в долларах дивиденды?
— Совершенно верно. Это структура прозрачна. Ведь оптовики, которые приходят сюда с деньгами, они же тоже «торгуют не на свои». Они кредитуются у банкиров в родных регионах, а в Омске часто у них есть информационная подпитка от местных бизнесменов. Сейчас это покрыто мраком, и по большому счёту все участники присваивают часть аграрной ренты, до тех пор, пока есть большие избытки сельхозпродукции и так называемое «аграрное перенаселение». Когда сельское население Омской области будет не 40%, а 10-15%, эта «лафа» кончится. Но и область будет кормить только саму себя, ни о каком «экспорте» речи уже не будет.
Если сделать эти потоки денег и товаров прозрачными, ситуация поменяется. Фермеры останутся юридически самостоятельны, будут вести своё хозяйство под свою ответственность, но они уже оказываются связанными кредитными соглашениями на поставку им удобрений, техники и прочего. За это они получают гарантированные рынки сбыта. Вертикальные структуры могут заключать и договора с наукой. Необходимы и по новые сорта зерна, овощей, селекция, советы почвоведов… Но сегодня в целом у омских руководителей совершенно другие политические приоритеты. При советской власти, по крайней мере, пытались такую кооперацию осуществлять, а сегодняшние министерства, по-моему, в развитии села играют скорее отрицательную роль.
- Читал, что вы как-то жестко критиковали «Стратегию развития Омской области-2102». Прозвучали даже такие слова, что курс, обозначенный пресловутой стратегией, завел Омскую область в дебри, и что движение будет продолжаться в ту же сторону. Вы по-прежнему придерживаетесь этой точки зрения?
— По-прежнему. Прошло четыре года — ну и где все эти кластеры? В результате снижения курса рубля сложилась такая ситуация, что в России стало выгодным производить и поставлять на экспорт почти всё — от мяса с молоком до ракет с самолётами. Часть регионов этим пользуется — и в Поволжье, и на Кавказе. А в Омске на своё же продовольствие цены поднимают — и называют это импортозамещением.
Признаться, само по себе даже суперэффективное сельское хозяйство область не спасёт — вся экономическая история свидетельствует о том, что в регионе, где есть промышленность, может прокормиться в 5-6 раз больше, чем в чисто аграрном регионе. Деиндустриализация равна депопуляции, и опыт современной Украины это ярко демонстрирует. Омское сельское хозяйство даёт меньше 10% валового регионального продукта, а в России в целом, при всём уважении к учёному коллеге, которого Вы цитировали — это меньше 5%. Если посмотреть данные Росстата, сейчас идет медленное оздоровление экономики многих регионов, «возврат промышленности». Но омичи, как обычно, заняты только им понятными важными делами.